Широко улыбаясь внешнему миру, Китай жестоко расправляется с Тибетом, превращенным в полицейское государство, где сторонники Далай-ламы рискуют быть забитыми насмерть.

«Вот, посмотрите сюда. Здесь они стреляли в Его Святейшество». Тибетский монах показывает на две вмятины от пуль на поверхности накладных медных петель на дверях бывшего летнего дворца Далай-ламы.

46 лет назад по приказу председателя Мао китайская народная освободительная армия захватила дворец. Под взрывы бомб и свист пуль юный Далай-лама, переодетый тибетским солдатом, бежал из своей резиденции, чтобы, перейдя через Гималаи, начать жизнь странствующего изгнанника. Мао освободил ему путь, приказав армии «не чинить препятствий».

«Они не знают о существовании этих следов», - добавил монах, указывая в направлении скрытых телекамер, при помощи которых сотрудники китайского комитета государственной безопасности ведут наблюдение.

Скрытый от телекамер тяжелой деревянной дверью, монах извлекает из-под одеяния два медальона. В одном из них запрещенный портрет Далай-ламы, в другом - не менее крамольная фотография Панчен-ламы, 16-летнего мальчика, которого большинство тибетцев почитают наравне с Далай-ламой. На сегодняшний день он - самый молодой политический заключенный в мире.

«Если вы увидите Его Святейшество, скажите ему, что все тибетцы поддерживают его и Панчен-ламу, - просит монах. - И расскажите всему миру, как мы ненавидим китайских захватчиков».

Сказав это, он ушел. На реставрацию дворца были выделены немалые средства, однако, следы пуль остались как молчаливые свидетели жестокой действительности китайского правления в Тибете. Надежды на то, что вслед за финансовым благополучием в стране расцветет свобода, оказались тщетными. Диссидентов по-прежнему забивают насмерть палками, казнят, или бросают в тюрьмы.

Несколько лет назад во время визита в печально известную тюрьму Драпчи члены делегации ЕС стали свидетелями демонстрации заключенных. На церемонии подъема флага во дворе тюрьмы вместо того, чтобы петь патриотические песни, группа буддистских монахинь начала скандировать: «Свободу Тибету!» и «Да здравствует Далай-лама!». Полиция жестоко избила заключенных. По словам выжившего свидетеля «это было похоже на бойню». «Они били нас ремнями до тех пор, пока не сломались пряжки. Потом они взяли электрические дубинки». В результате пыток электрошоком и сексуальных унижений четверо монахинь скончались. По имеющимся сведениям их задушили, затолкав им в рот буддистские белые шарфы.

Все четверо, Чоки Вангмо и Таши Ламо, обе в возрасте 24 лет, Деки Янгзом, 21 год, и Кедрон Йонтен, умерли в один день, более чем через месяц после демонстрации. Еще одна монахиня по имеющимся сведениям повесилась.

Хотя у многих китайцев и тибетцев теперь есть мобильные телефоны, информация об акции протеста просочилась во внешний мир только три месяца спустя. Служащим тюрьмы и освобожденным узникам приказали молчать о случившемся под угрозой сурового наказания. Сегодня власти Китая продолжают отрицать, что расправа имела место.

Несмотря на очевидную необходимость такого шага, Евросоюз никак не может принять решение о назначении специального докладчика для расследования нарушений прав человека в Тибете. Тибет – это место, где правда исчезает. В связи с тем, что Китай готовится принять Олимпийские игры, в последнее время исчезли некоторые вопиющие свидетельства коммунистических репрессий.

Судя по всему, Китаю понемногу удается убедить международное сообщество в своей респектабельности. Однако во время своей пятидневной поездки на «Крышу мира» я нашел убедительные доказательства того, что Китай не ослабляет железную хватку, которой он держит Тибет. Китай постепенно превращается в потребительский рай, но на смену коммунистической идеологии приходит слепой и агрессивный китайский национализм. Мечту Тибета о самоуправлении Китай однозначно трактует как угрозу своей целостности.

На самом деле 2,6 миллиона коренных тибетцев не представляют никакой угрозы для Китая с его миллиардным населением. Но вот территория, которую занимает Тибет, равная по величине одной восьмой Китая, видится официальному Пекину в качестве стратегического буфера между Китаем и Западом, а также как своеобразное Эльдорадо, богатое минеральными и энергетическими ресурсами.

Пропагандистская машина без устали распространяет сообщения о том, что тибетцы счастливы быть частью большой китайской семьи. Политика столь же эффективная, сколь и лицемерная – расспрашивая людей на улицах, я не услышал ничего кроме похвал в адрес Китая.

Возьмем к примеру Лобсанга Чомпела, наставника по священным текстам в знаменитом монастыре Сера, который является оплотом сторонников Далай-ламы. Во время долгого интервью газете «The Independent», которое проходило в присутствии представителей китайской коммунистической партии, он не смог припомнить подробности того дня, когда 30 монахов прошли через центр Лхасы, скандируя «Свободу Тибету» и другие подобные лозунги.

Свидетели рассказывают, что полиция обстреляла демонстрантов, 70 монахов из монастыря Сера были арестованы. Еще семеро монахов, участвовавших в марше протеста, пропали. Есть опасения, что их убили китайцы.

После этих событий китайские власти организовали для монахов специальные курсы «Исправление через перевоспитание». Специально для слушателей курсов была издана книга, озаглавленная: «Что должны знать массы монастыря Сера о занятиях по перевоспитанию».

В ней мы читаем: «Всем монахам монастыря Сера: Пришло время начать патриотическое образование посредством всеобщей пропаганды. Цель этих занятий правильное и полное претворение в жизнь политики партии в вопросах религии».

Монахам приказали посещать занятия, лекции и семинары по истории Тибета, методам борьбы с раскольничеством, основам права и религиозной политике. «Никто не должен уходить с занятия раньше, или шуметь. Никто не должен нарушать дисциплину в классе», - гласит руководство.

Было видно, что Лобсанг чувствует себя неуютно, отвечая на мой вопрос в присутствии партийных чиновников. Он сказал: «Я никогда не слышал об этих событиях, я - верный последователь буддизма, я верю в бога, изучаю священные тексты и занимаюсь религиозными практиками, это все».

В настоящее время большинство туристов, приезжающих в Тибет, составляют китайцы, которым ничего не известно о неравной борьбе Тибета с Китаем. Они видят лишь, что в модернизацию страны вкладывают миллиарды долларов инвестиций. Они читают только официальную китайскую прессу, все независимые вебсайты и книги о Тибете строго запрещены цензурой. Китайские туристы были бы сильно удивлены, узнай они, насколько тибетцы ненавидят своих китайских хозяев.

В одном из отдаленных районов Тибета я наблюдал, как местные деятели китайской компартии руководят приготовлениями к ежегодному празднику кочевников, во время которого традиционно проводятся состязания наездников. Коммунисты объясняли участникам фестиваля, собравшимся под огромными разноцветными шатрами, как плохо они жили при Далай-ламе. Кочевники в ответ выразили благодарность и сказали, что экономический прогресс позволил им продать лошадей и купить мощные мотоциклы.

Когда я отошел от основной группы, ко мне приблизилась молодая девушка и поздоровалась со мной на чистом английском. «Это все маскарад для китайских туристов», - сказала она шепотом. «Почему с нами нет нашего лидера Далай-ламы?».

Заметив, что к нам идет один из чиновников, она тут же замолчала. А потом ушла.

Но такая откровенность редкое исключение. Да и на Западе движение за освобождение Тибета, столь активное в 90-е годы, начинает сходить на нет. Постепенно тают надежды на установление демократии и достижение полной автономии Тибета. Маловероятно, что Далай-лама сможет вернуться в Тибет. Любого, кто будет уличен в сочувствии Далай-ламе, ожидает скорое и суровое возмездие в виде длительного тюремного заключения или чего-нибудь еще похуже.

Деловой мир толпится у ворот Китая в стремлении поживиться плодами бурно развивающейся экономики. В этой суматохе надежды тибетского народа как-то отходят на задний план. Китай поспешно модернизирует Тибет во вполне предсказуемой безвкусной манере однопартийного государства. Здесь возводят сверкающие аэропорты, прокладывают автомагистрали, а вскоре построят и самую высокогорную железную дорогу в мире. Во время нашей поездки по стране аппаратчиков компартии просто распирает от гордости за то, что тибетцам, с их древней верой в реинкарнацию, с их небесными похоронами и странными божествами, китайцы подарили атрибуты современного государства. Китай инвестировал миллиарды долларов в повышение уровня жизни в Лхасе и других городах и верит, что тибетцы благодарны ему за это.

Однако крупные капиталовложения в проекты по развитию инфраструктуры Тибета, который занимает территорию, сравнимую по размеру с территорией Западной Европы, не приносят благополучия простым тибетцам. Около 85 процентов коренного населения живут в сельской местности или в гетто в Лхасе, где они полностью лишены возможности участвовать в китайском экономическом буме.

Британия, проигравшая первый этап борьбы за экономическую экспансию в китайском пространстве, боится осложнить отношения с Пекином. Поскольку Британия в настоящее время президентствует в Евросоюзе, то она прохладно относится к назначению специального докладчика ЕС по проблемам Тибета. Пекин тратит миллиарды долларов на программу «развития запада», нацеленную на разработку огромных запасов минеральных и энергетических ресурсов Тибетского плато, и британские компании выстраиваются в очередь, чтобы поучаствовать в освоении этих несметных богатств.

Одной из причин, по которой Пекину так трудно выглядеть респектабельным в глазах мирового сообщества, и которая мешает западным бизнесменам получить доступ к китайскому рынку, является отсутствие достоверной информации о судьбе юного Панчен-ламы, с которым миллионы тибетцев связывают призрачные надежды на подлинную автономию.

Десять лет назад, вскоре после того, как Далай-лама признал шестилетнего Чоки Ниму 11-й реинкарнацией Панчен-ламы, сам мальчик и его родители были взяты китайцами под арест. Больше о них никто ничего не слышал. Вполне возможно, что мальчика уже нет в живых, или он томится в застенках китайского гулага. По мнению тибетских наблюдателей также вероятно, что коммунистическая партия воспитывает его в духе атеизма, чтобы сделать послушной марионеткой в руках режима, которая в нужный момент разоблачит «лживую сущность» тибетского буддизма.

В тех редких случаях, когда британские, европейские и китайские высокопоставленные лица встречаются для обсуждения вопроса о правах человека, китайцы вежливо заверяют западных коллег, что у Панчен-ламы все хорошо. Такие же заверения прозвучали в интервью, которое дал газете «The Independent» Джагре Данизен, провозгласивший себя реинкарнацией Будды глава местного тибетского автономного правительства.

На вопрос о мальчике, живом воплощении Будды, он ответил: «Я не могу дать вам никакой информации относительно того, где он сейчас находится. Могу только сказать, что мальчик получает образование и вообще ведет счастливую жизнь». Он отрицает, что исчезновение мальчика с лица земли имело какое бы то ни было международное значение, или что оно может бросить тень на предстоящие Олимпийские игры.

«Китайский народ имеет право решать, что ему делать, а Олимпийские игры не имеют никакого отношения к этому мальчику. Судьба одного мальчика вряд ли может повлиять на репутацию Китая».

В Китае горячо надеются, что в случае смерти Далай-ламы, которому в этом году исполнилось 70 лет, тибетцы признают своим духовным лидером Гьялцена Норбу, избранного китайцами на роль маленького Панчен-ламы и живущего в настоящее время в Пекине.

Это может стать тонким местом в хорошо продуманном плане Пекина.

К растущему разочарованию китайских властей тибетцы холодно принимают Норбу во время его редких визитов. В начале этого года руководители армии, полиции и разведки собрали религиозных лидеров и пригрозили им наказанием, в случае если они не смогут убедить тибетцев принять Норбу.

Несмотря на это, буддисты продолжают открыто отвергать самозванца, либо ограничиваются лишь формальным соблюдением ритуалов в ответ на требования Пекина признать в мальчике Панчен-ламу. Сам за себя говорит тот факт, что китайцы стараются использовать его только на церемониальных мероприятиях, таких как недавнее вручение традиционного тибетского белого шарфа китайскому руководителю Ху Цзиньтау, которое состоялось в Великом народном дворце в Пекине. Этот акт пропаганды, однако, бессилен убедить тибетцев, которые слишком хорошо помнят, что именно Ху Цзиньтау, будучи руководителем коммунистической партии Тибета, в 1990 году ввел в стране военное положение. Именно он начал жестокое преследование монахов, которых теперь китайские власти пытаются лестью и уговорами убедить поддержать марионеточного Панчен-ламу.