Директор Библиотеки тибетских трудов и архивов геше Лхакдор и представитель Его Святейшества Далай-ламы Наванг Рабгьял
Тибет - Известные люди |
ОЛЬГА БЫЧКОВА: Добрый веер, добрый день. Это программа Своими глазами . В студии Ольга Бычкова и сегодня наши гости приехали к нам издалека из Тибета. Это Достопочтимый Геше Лхакдор - личный переводчик Далай-Ламы и господин Наванг Рабгьял - представитель Его святейшества Далай-Ламы в России и СНГ. Добрый вечер, господа.
ГЕШЕ ЛХАКДОР: Добрый вечер.
НАВАНГ РАБГЬЯЛ: Здравствуйте.
О. БЫЧКОВА: И мы, конечно, будем сегодня говорить о разных вещах. Это не первый раз, когда такие гости приходят к нам в студию. Ну, есть о чем спросить, безусловно. Но в начале, конечно, зачем мы приехали сейчас в Москву, какая у Вас цель.
Г. ЛХАКДОР: Я приехал в Россию по приглашению Центра тибетской культуры и информации в Москве и так же главного буддийского
храма Элисты республики Калмыкия – Золотая обитель Будды Шакьямуни. Я приехал для того, чтобы рассказать людям о буддизме, о буддисткой культуре, в этом основная цель моего визита.
О. БЫЧКОВА: А можно я Вам задам такой вопрос. Вот вы одеты довольно легко. По московским представлениям, наши зрители RTVI видят, нашим радиослушателям я скажу, что уважаемый гость, да, обнажил руку в такой легкой одежде без рукавов. А сверху что-то такое вроде такого вишневого шерстяного пледа. Ну, он, наверное, теплый, шерстяной, но у нас зима, лежит снег и довольно холодно.
Г. ЛХАКДОР: В Москве я отметил одну очень приятную для нас особенность, в каждом доме есть центральное отопление, поэтому везде тепло. В основном все мои лекции проходят в конференц-залах, в монастырях, в храмах, поэтому я нахожусь в закрытом помещении.
О. БЫЧКОВА: На улице нет центрального отопления.
Г. ЛХАКДОР: Особенно на улице я и не появляюсь.
О. БЫЧКОВА: Но там, откуда Вы приехали, там намного теплее должно быть, или там тоже снег лежит?
Г. ЛХАКДОР: Конечно, теплее, в Индии в целом, но если брать Дарамсалу – место, где я живу, то там зимой тоже довольно холодно. Но есть отличие от российских реалий, оно состоит в том, что там нет центрального отопления. Отопления, как такового. Поэтому даже + 8-+9 – довольно прохладно.
О. БЫЧКОВА: Да. При +8 все равно будет довольно прохладно в такой одежде, извините меня, пожалуйста, за такие личные оценки. А Вам не холодно, потому что Вам не холодно, или потому что вы себя убеждаете, что нужно так к этому относиться.
Г. ЛХАКДОР: Нет, ну, почему, мы чувствуем холод. Но когда в Дарамсале опускается температура, мы, конечно, в се же одеваемся потеплее.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот представитель Наванг Рабгьял, наш гость, который представитель его святейшества Далай-Ламы в России и СНГ, так называется эта должность, вот Вы одеты в такой вполне светский костюм. В общем, как все ходят в Москве, предположим.
Н. РАБГЬЯЛ: Ну, это потому что я не являюсь монахом. Честно говоря, когда я был совсем молодым, я взял монашеские обеты, но потом понял, что это не для меня и отказался от монашеского пути.
О. БЫЧКОВА: У Вас есть семья?
Н. РАБГЬЯЛ: Да, у меня есть семья. У меня есть жена и дочка, сейчас они находятся в Нью-Йорке. Потому что прежде на протяжении я 6 лет являлся представителем его Святейшества Далай-Ламы в Нью-Йорке, и моя семья сейчас, и моя семья сейчас осталась там. Я знаю, что они приедут ко мне сюда непременно, но это случится летом, не зимой. И я тоже иногда их посещаю.
О. БЫЧКОВА: А Вы постоянно находитесь в каком городе?
Н. РАБГЬЯЛ: В октябре 2008 года я получил назначение на работу в России. Мне уже доводилось работать в России в 93-м году я был тем человеком, который открыл здесь центр Тибетской культуры и информации, так что это мое возвращение сюда. потом 13 лет я работал в других странах, не в России. Поэтому, к сожалению, я подзабыл то малое знание русского языка, которым я прежде обладал.
О. БЫЧКОВА: Ну, мы слышали, что Вы может говорить по-русски, но говорите, как Вам будет удобно. Спасибо большое. А почему монах должен быть одет в такие красно-желтые цвета?
Г. ЛХАКДОР: Вы знаете, у армии тоже есть своя военная форма. Военная форма у армии, в школе своя форма, в каких-то магазинах тоже своя форма. Везде есть правила.
О. БЫЧКОВА: А почему красный цвет и желтый?
Г. ЛХАКДОР: Во времена Будды были допустимы и разрешены три цвета. Вот этот голубой, видите он здесь, красный и желтый. На самом деле это не красный, конечно, это такой бордовый скорее. И оранжево-желтый. В те времена говорили, что это низшие цвета. Для того, чтобы у человека, который вступил на монашеский путь было меньше привязанностей, он должен был одеваться в такие цвета, которые относил к низшим.
О. БЫЧКОВА: А почему мы видим монахов, которые одеты во все желтые одеяния, например? Где-то на улице иногда встречается.
Г. ЛХАКДОР: Это другая традиция. Тибетская традиция именно вот такие цвета.
О. БЫЧКОВА: Я знаю, что в этом году исполняется 50 лет тибетского изгнания, не все в России понимают, что это такое. Что это за событие, и как это произошло. Чтобы нашим зрителям и особенно слушателям было боле понятно, о чем идет речь, можно попросить Вас обоих рассказать на своем собственном личном примере, как это происходило. Вот Вы где родились, например?
Г. ЛХАКДОР: В 58-м году китайские войска начали заходить в Тибет. Затем в 59м году 10 марта состоялось то, что мы называем Тибетским народным восстанием. И тогда китайцы постепенно захватили всю территорию Тибета. Его Святейшество Далай-Лама и ряд его последователей смогли уйти в изгнание, смогли спастись, и с тех пор и до сегодняшнего дня Тибетская культура испытывает на себе огромные разрушения, огромны страдания. Мы говорим, что раньше в Тибете существовало более 6 000 тибетских монастырей, но сегодня их всего лишь несколько сотен.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот достопочтимый Геше Лхакдор, Вы где в это время находились? Ваша семья где была?
Г. ЛХАКДОР: Мне удалось уйти в изгнание вместе с моей семьей.
О. БЫЧКОВА: Вы родились на Тибете?
Г. ЛХАКДОР: Да, мне тогда было лет 8, наверное, спасались бегством из Тибета, уходили в седле лошади, на яках. Много дней, много ночей мы шли, и в конечном итоге нам удалось достичь Индии.
О. БЫЧКОВА: Но вы достигли Индии, и там что с Вами дальше происходило? Там же наверное, не сразу Вас приняли.
Г. ЛХАКДОР: Вначале, когда тибетцы приходили в Индию в изгнание, первые годы они в основном работали на строительстве дорог. Чернорабочими. А потом постепенно индийское правительство выделило особую землю, участки земли для тибетских сообществ. Тогда мы постарались открыть отдельные школы для детей тибетских беженцев. Постепенно, шаг за шагом, и благодаря доброте индийского правительства мы действительно добились большого прогресса. И сегодня мы с гордостью можем говорить, что тибетские беженцы – это одни из самых успешных беженцев на земле. Это происходит, потому что у нас величайший лидер. Это его святейшество Далай-Лама, который говорит о важности образования, о важности проявления доброты друг к другу. Который говорит, что любую проблему можно решить посредством диалога и переговоров. Он призывает нас не испытывать ненависти даже к нашим китайским завоевателям.
О. БЫЧКОВА: Вы действительно не испытываете ненависти?
Г. ЛХАКДОР: Иногда, конечно, можно разгневаться, почувствовать гнев, однако, мы посвятили много лет изучению буддийской философии, и мы отчетливо понимаем, что гневаться бессмысленно. Ненависть не приносит пользы. Буддийская философия учит нас быть людьми мудрыми, и не дикими животными.
О. БЫЧКОВА: Вот Вы говорите, Вам было 8 лет, когда Вы отправились в изгнание вместе с другими людьми. Люди погибали на Ваших глазах. И все было действительно ужасно и страшно. Но это такое испытание, которого обычно людям хватает на всю жизнь, чтобы заразиться ненавистью, или комплексами, или какими-то проблемами в отношениях с миром. Почему у вас этого не произошло?
Г. ЛХАКДОР: Конечно, безусловно, я помню тот страх, который сопровождал наш уход из Тибета. По пятам следовали китайцы. Но я своими глазами не видел, чтобы кого-то убивали. Но, конечно, полтора миллиона тибетцев погибли с тех пор, когда китайцы ввели свои войска. Даже если мы посмотрим на события 2008 года, совсем недавно, сотни были убиты. Тысячи исчезли, пропали без вести. Тысячи страдают в китайских застенках. Такой имидж Китая на сегодняшний момент.
Н. РАБГЬЯЛ: Но, тем не менее, они показывают совсем другую картину остальному миру, показывают, что они страна процветающая, развитая. В таком мире мы живем сегодня.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот то, что Вы станете монахом, оно, как я читала какие-то материалы связанные с Вашей биографией, это было предопределено достаточно в Вашей семье. Это было известно с Вашего детства.
Г. ЛХАКДОР: Отчасти это было моим решением. Но когда я жил в Тибете, тогда путь монашества, он пользовался огромным уважением, и все его поощряли. Когда я учился в школе, мой папа умер, умерла моя мама, и я знал, что она всегда хотела, чтобы я стал монахом.
О. БЫЧКОВА: И с кем Вы остались?
Г. ЛХАКДОР: Я был в школе. В то время я учился в школе-интернате, можно так сказать. У нас очень хорошая система тибетских школ, и обычно дети учатся в этих школах интернатах, а родители разбросаны по Индии, работают там.
О. БЫЧКОВА: Но это было уже Ваше решение, осознанное, или Вас неизбежно подтолкнуло к этому семь и окружение?
Г. ЛХАКДОР: Нет, нет, к тому времени моя семья уже ничего не говорила, я находился в школе, как я уже сказал, а родителей не было со мной. Но тогда мои учителя очень подбадривали меня стать монахом. И я подумал, да, поскольку мама очень этого хотела, и учителя так говорят, я должен выбрать такой путь.
О. БЫЧКОВА: У Вас нет ощущения, что Вы лишили себя чего-то в жизни?
Г. ЛХАКДОР: Нет, у меня полная жизнь и я очень счастлив. Вообще, я считаю, что я никто, и ничего из себя не представляю, но вот сейчас я приезжаю с этими лекциями, и в силу того, что я много лет изучал буддийскую философию и вел тот образ жизни буддийского монаха, к которому я привержен, я могу сейчас помогать другим людям, наставлять их на путь. И моя помощь распространяется на сотни тысяч разных людей по всему миру. И я действительно очень много путешествую.
О. БЫЧКОВА: Ну, это неплохая жизнь, конечно, Вы много путешествуете и общаться с многими людьми. Последнее, что я Вас спрошу на эту тему, есть еще много других вопросом. Образ жизни тибетского монаха. Вот Вы как живете? Вы встаете очень рано утром, наверное, ограничиваете себя во всем.
Г. ЛХАКДОР: На самом деле в разных монастырях Тибета разный уклад жизни, разная дисциплина. Монастыри в Тибете подобны школам, учебным заведениям. Сейчас я живу один, и поэтому я сам слежу за своей дисциплиной. Я просыпаюсь в 5-6 часов утра, и потом на протяжении всего дня я читаю буддийские тексты, я много размышляю. Конечно, мне необходимо приходить на работу в библиотеку тибетских трудов и архивов, так же, как и Вы приходите на работу. И я встречаюсь с людьми по всему миру, которые приезжают к нам в библиотеку. Поэтому жизнь у меня интересная.
О. БЫЧКОВА: До работы и после работы Вы проводите жизнь в одиночестве.
Г. ЛХАКДОР: Да, я нахожусь один. Вообще-то, нет, не один, я всегда с книгами.
О. БЫЧКОВА: Но я все понимаю, книги – это прекрасно совершенно. Они лучше многих людей, наверное, даже.
Г. ЛХАКДОР: Совершенно верно.
О. БЫЧКОВА: Но одиночество, такое личное одиночество многие люди переносят очень трудно.
Г. ЛХАКДОР: Если у Вас нет внутреннего богатства, если Вы не умеете думать, тогда пусть даже весь мир станет Вам друзьями, Вы будете чувствовать себя одиноким человеком. Но если у Вас правильное отношение к миру. И если глубоко в своем сердце Вы чувствуете, как глубоко Вы связаны со всем миром, со всеми людьми, тогда Вы будете чувствовать, что Ваша жизнь является полной. Поэтому я всегда говорю людям, любовь – это не то, сколько раз Вы прикоснулись друг к другу, любовь – это сколько раз Вам удалось достучаться до другого сердца.
О. БЫЧКОВА: Да. А почему Вы смеетесь все время?
Г. ЛХАКДОР: Я считаю, что жизнь как раз создана для того, чтобы мы смеялись и улыбались. Я считаю, что цель человеческой жизни – быть счастливым.
О. БЫЧКОВА: Спасибо большое. Я хотела бы спросить г-на Наванга Рабгьяла, расскажите Вашу историю.
Н. РАБГЬЯЛ: Я родился в деревне в западной части Тибета, китайцы относили нашу семью к высшему сословию, потому что у нас было много земли. Наша семья была первой, которая оставила нашу деревню и ушла в изгнание. Сначала на яках мы достигли Непала, три года мы провели в Непале. Потом мы пришли в Индию, и я стал учиться в Тибетской школе, как отмечал уважаемый наш гость Геше Ла. В тибетских школах есть возможность получить и современное образование и одновременно буддийское традиционное образование.
О. БЫЧКОВА: Т.е. не обязательно становиться монахом после такой школы.
Н. РАБГЬЯЛ: Нет, это совсем не обязательно. Но всегда есть такой выбор. Можно стать монахом. И я в частности попробовал стать монахом, будучи в школе. Мы говорим, что человеку нужно две ноги, чтобы ходить, поэтому сегодня нужно как традиционное буддийское образование для нашего сообщества, так и современное. Потом я получил высшее образование в Индии, и для меня Индия, безусловно, это вторая родина.
О. БЫЧКОВА: Но Вы решили не становиться монахом в какой-то момент.
Н. РАБГЬЯЛ: Честно говоря, я испытал чувство любви к девушке. На самом деле это ее нужно во всем обвинять, это она стала ко мне приходить. И я был очень слабым человеком. Я не сумел противостоять.
О. БЫЧКОВА: А девушка, которая стала Вашей женой, она такого же происхождения, как и Вы? Она откуда?
Н. РАБГЬЯЛ: Моя жена – тибетянка. Но та девушка, о которой я рассказывал, это не моя жена. Она потом вышла замуж за другого человека. На самом деле мой брак – это как Вы называете брак по расчету. Поэтому у нас, может быть, сначала не было такой уж большой любви, но сегодня мы очень любим друг друга, и очень друг к другу привязаны. На самом деле в Тибете в прошлом в основном браки совершались именно по расчету, не по любви. Конечно, люди любили друг друга, были браки по любви, но их было немного.
О. БЫЧКОВА: Т.е. это решение, которое принимали родители, семья?
Н. РАБГЬЯЛ: Да. Совершенно верно, решала семья. Потом что обычно тибетские семьи очень хорошо знали друг друга и детей друг друга.
О. БЫЧКОВА: А швейцарская девушка осталась в Швейцарии в результате?
Н. РАБГЬЯЛ: Да. Там она сейчас живет.
О. БЫЧКОВА: Понятно, Спасибо большое за эту историю. Но как Вы думаете еще 50 лет такой жизни, которая сложилась за предыдущие полвека, что будет дальше лично с Вами, с Вашими близкими, с Вашими друзьями? Вы вернетесь когда-нибудь?
Н. РАБГЬЯЛ: На самом деле история всегда находится в процессе изменения. Римская империя, например. Где сейчас Римская империя? Британская империя, которая владела большей частью Азии, что стало с ней сегодня. Где Советский Союз? Кто мог предсказать распад Советского Союза? Поэтому история постоянно меняется. И мы стараемся сохранять оптимизм. Потому что мы ведем свою борьбу не против китайского народа, и не против Китая. Мы стараемся отстоять свои ценности, свое чувство собственного достоинства. И конечно, сегодня Китай меняется. На это потребуется время, но изменения идут. И когда демократии в Китае будет больше, безусловно, будет проще решить тибетский вопрос. И благодаря тому, что у нас наш руководитель его Святейшество Далай-Лама, то мы не боремся за независимость, за отделение от Китая. Мы хотим обрести подлинную автономию, которая позволит нам сохранять нашу самобытность, нашу тибетскую культуру. Поэтому мы хотим решить этот вопрос ради блага и китайцев, и тибетцев.
О. БЫЧКОВА: Давайте мы сделаем небольшой перерыв в программе Своими глазами . Я напомню, что с нами достопочтимый Геше Лхакдор, личный переводчик Далай-Ламы и г-н Наванг Рабгьял, представитель его Святейшества Далай-Ламы в России, в СНГ. Скоро вернемся.
НОВОСТИ
О. БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу Своими глазами . В студии Ольга Бычкова, наши гости – это достопочтимый Геше Лхакдор, личный переводчик Далай-ламы и г-н Наванг Рабгьял, представитель его Святейшества Далай-ламы в России, в СНГ. Беседовать нам помогает Юлия Жиронкина, директор Фонда Сохраним Тибет , фонда, который находится собственно в Москве. Спасибо большое, Юлии, которая привела гостей сегодня к нам в эту студию. Ну, а мы продолжаем говорить о том, что происходит в Тибете и вокруг него. Давайте в начале я вот еще о чем спрошу, прежде, чем мы все-таки обратимся. Немножко поближе в начале. Вы только что вернулись из поездки по Калмыкии. Вы были в Российских буддийских регионах. Расскажите, что Вы там видели.
Н. РАБГЬЯЛ: Это был мой четвертый визит в Калмыкию. На самом деле нас тибетцев связывают многовековые связи с буддийской республикой Калмыкией. Калмыки – это традиционный народ, который исповедовал буддизм. Сейчас, когда у калмыков появилась свобода, возможность исповедовать свою религию, возник естественный процесс возвращения к своей религии к буддийской практике. Чувствуют особую близость к нам тибетцам и его Святейшеству Далай-ламы. И огромную преданность буддизму, как учению. Действительно в буддизме калмыки черпают источник своих сил, своего мужества.
О. БЫЧКОВА: Для калмыков буддизм – это такая культурная традиция, которая от национальных традицией не отделима, или это какая-то такая религиозная, извините меня, мода, или что это такое?
Н. РАБГЬЯЛ: Конечно, это не мода. Для калмыцкого народа это культура, и это самобытность. Их самобытность связана с буддизмом.
О. БЫЧКОВА: Но это в большей степени интерес старших поколений, или молодые все-таки остаются тоже в этом русле?
Н. РАБГЬЯЛ: Я считаю, что абсолютно все поколения калмыков питают большой интерес к буддизму.
О. БЫЧКОВА: А как им удается передавать это молодым своим людям, детям, внукам.
Н. РАБГЬЯЛ: На протяжении предшествующих 70 лет коммунистического режима, если так можно сказать, они не могли исповедовать свою религию. Но как только пришла свобода, сразу же калмыки пригласили его Святейшество Далай-ламу, он несколько раз бывал с визитом в Калмыкии, они приглашают тибетских лам, учителей, которые так же передают им свои знания. И одновременно калмыки направляют своих молодых людей на обучение в Индию, где они учатся как в тибетских монастырях, так и в школах.
О. БЫЧКОВА: А калмыки от тибетцев чем отличаются по обычаям, или по образу мыслей, например?
Н. РАБГЬЯЛ: На самом деле очень большое сходство. Если говорить об образе жизни, в основе которого лежит буддийская культура, то разницы почти нет. Но, конечно, нас отличает язык. И в наши дни калмыки больше говорят по-русски. А в остальном гораздо больше сходства, чем различия.
О. БЫЧКОВА: Давайте к политике вернемся. Недавно буквально меньше 2 недель назад Далай-лама встречался с президентом США Бараком Обамой, об этом много говорили, было много комментариев с разных сторон, было такое обычное китайское недовольство. Почему он обращается за поддержкой именно к президенту США?
Н. РАБГЬЯЛ: На самом деле все предшествующие президенты Америки, которые были до Обамы, встречались с его Святейшеством Далай-ламы. Это не какой-то беспрецедентный случай. Американский народ и американское правительство, они действительно с большим уважением относятся к правам человека, к свободе, и я думаю, что президенты должны прислушиваться к тому, что думает их народ. На сегодняшний момент его Святейшество Далай-ламы во всех странах мира считают чемпионом, провозвестником свободы и борьбы за права человека. Поэтому если отказаться от такой встречи от встречи президента с его Святейшеством Далай-ламы, то это значит послать совершено не тот сигнал своему народу. Поэтому президенты встречаются с Далай-ламы.
О. БЫЧКОВА: Но, тем не менее, чем может президент США помочь буддистам? Что вот он может сделать?
Н. РАБГЬЯЛ: Когда он выражает готовность встретиться с его Святейшеством Далай-ламы, если он этим своим шагом показывает, что он признает существование проблемы с правами человека в Тибете, то и то и другое является очень важными гуманитарными шагами. Я лично считаю, что пусть даже какая-то страна и переживает определенные трудности, есть еще очень много гуманитарных аспектов, и когда один человек страдает, то другие люди, проживающие в других странах, должны протянуть руку помощи. Должны выразить свое участие. А иначе, если не будем заботиться, беспокоиться друг о друге, то проблемы будут у всего человечества.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот принято считать, что такая международная поддержка Тибета, она, как ни странно, носит такой, извините меня за это слово, такой немного гламурный характер. Ричард Гир, звезды какие-то голливудские, которых не заподозришь в большой религиозности.
Н. РАБГЬЯЛ: Ну, безусловно, у нас есть голливудские звезды, известные футболисты, которые проявляются интерес к тибетской проблеме, и испытывают какие-то близкие чувства к нам, тибетцам. Но я не вижу здесь ничего гламурного. В самом Тибете нет ничего гламурного. Эти люди, они просто любят нас, тибетцев. Что в нас их привлекает? В нас их привлекает приверженность состраданию и пути ненасилия. Говорим мы о голливудской звезде, или об обычном человеке, у них тоже есть свои чувства, и они хотят выразить свои чувства точно так же, как мы тибетцы. Они выражают искреннюю поддержку тем методам борьбы, которую мы ведем в нашем тибетском вопросе, ненасильственные методы.
О. БЫЧКОВА: А Роберт Турман приедет еще в Россию, как он был здесь несколько лет назад?
Н. РАБГЬЯЛ: У нас есть такой план, хотя мы до конца пока еще не уверены, у него есть особое желание посетить республику Калмыкию.
О. БЫЧКОВА: Он не был там раньше? А можно я только напомню, одну секунду, извините, я не сделала это сразу. Нашим слушателям и зрителям, что Роберт Турман – это знаменитый американский профессор, исследователь буддизма, человек, написавший много книг на эту тему, в том числе, издавший их на русском языке. И папа Умы Турман, которую все прекрасно знают. Он был у нас в этой студии несколько лет назад. Приносил свои книжки, изданные по-русски. Очень интересный, очень обаятельный человек. Так вот он хочет в Калмыкии побывать, извините.
Н. РАБГЬЯЛ: Дело в том, что его первым учителем, который и привел его в буддизм, был калмык. Его звали Геше Вангьял. Безусловно, профессор Роберт Урман – это величайший ученый. И он был первым американцем, который принял монашеские обеты в Индии. Правда, его постигла та же судьба, что и меня. Он потом отказался от монашеского пути. Но, тем не менее. Он возглавляет тибетский дом в Нью-Йорке, и старается делать все от него зависящее, чтобы способствовать сохранению тибетской культуры. Очень многие ученые полагают, что тибетская культура сегодня может многое предложить современному миру современной цивилизации. Те люди, которые поддерживают нас, сначала их приводит в Тибет интерес к тибетской культуре, богатейшей тибетской культуре. А потом постепенно они видят, в какой ситуации сегодня оказалась тибетская культура, каково положение тибетского народа. И испытывая сочувствие, они начинают поддерживать нас и в политической борьбе. Я считаю, что есть три основных пункта, почему нас поддерживает международное сообщество. Тибетская культура, его Святейшество Далай-ламы и то, что наша борьба за свободу Тибета ведется ненасильственным путем. Это мое мнение, я не уверен, так ли это, но мне кажется, что так.
О. БЫЧКОВА: Но Вы сказали, что тибетская культура может многое дать современной культуре. Но для этого, насколько я понимаю, людям не нужно становиться буддистами, и тем более монахами. Каким образом это происходит?
Н. РАБГЬЯЛ: Конечно, монахом и даже буддистом становиться совсем не обязательно. Вчера на лекции уважаемый Геше еще объяснял, что буддизм – это далеко не только религия. Это философия, это наука о функционировании ума, это психология, есть очень много разных аспектов. Главное – это образ жизни. Если Вы хотите каких-то более глубоких знаний, то это, конечно, к нашему уважаемому Геше.
О. БЫЧКОВА: Ну, а может, лучше взять книжку и прочитать, я думаю. Это как-то надежнее, нет? Нет, конечно, задавать вопросы – это очень надежно. Но не в таком ограниченном формате, который мы имеем сегодня.
Н. РАБГЬЯЛ: В 2003м году, когда я был в Нью-Йорке, мы провели первую конференцию буддийских культурных центров в Нью-Йорке, у нас был не такой большой зал, и поэтому мы предложили каждому центру прислать одного участника. И пришло 300 делегатов.
О. БЫЧКОВА: А в России сколько?
Н. РАБГЬЯЛ: Точную цифру трудно привести сейчас. Сейчас количество буддийских центров стремительно растет. Но самое главное, что у нас есть три буддийские республики. Это Бурятия, Калмыкия и Тува. По-моему, в Бурятии сейчас около 30 монастырей маленьких и больших. И в Калмыки тоже около 20 или даже больше. И в Туве, кажется тоже около 10, я даже точно не знаю.
О. БЫЧКОВА: Т.е. они образуются самодеятельным образом, это не централизованная система?
Н. РАБГЬЯЛ: Да. Они существуют независимо друг от друга. В Бурятии центром буддизма является Иволгинский дацан. И, конечно в Москве, Санкт-Петербурге огромное количество буддийских центров. Поэтому в России интерес растет.
О. БЫЧКОВА: Честно говоря, у меня не вызывают доверия новоиспеченные московские или питерские буддисты. Я понимаю, есть калмыки, буряты, для которых это семейная традиция. Но есть такая, простите, модная фишка, называть себя буддистами. Как Вы относитесь к таким людям, которые приходят, уходят, немножко играют в то, что для Вас серьезно, а для них это мода.
Г. ЛХАКДОР: На самом деле люди очень разные. Для некоторых людей действительно буддизм – это дань моде. Это все равно, что пойти в новый ресторан, который только что открылся. Но для многих людей они просто ощущают какую-то зияющую пустоту, которая образуется в жизни. Потому что материальная составляющая мира, материальное развитие, оно не дает ответов на все вопросы. И для многих из них путь показанный Буддой позволяет найти смысл жизни. Потому что речь идет о ненасилии, о чувстве собственной ответственности. О жизни в гармонии, о развитии и сердца и ума, буддизм призывает людей опираться на свой здравый смысл, а не просто следовать за кем бы то ни было, исходя из слепой веры. Поэтому людям нравится.
О. БЫЧКОВА: А что значит опираться на свой здравый смысл? А если ты глупый?
Г. ЛХАКДОР: Все равно даже если Вы человек глупый, у Вас есть определенная степень здравого смысла. В чем состоит здравый смысл? Все мы хотим счастья, и не желаем страдать. И если Вы немножко подумаете, то Вы поймете, что накопления материального имущества счастья в жизни Вам не принесет. В больших городах сегодня женились, завтра развелись. Обманывают друг друга. Убивают, эксплуатируют, людям все это не по душе. У нас есть врожденные человеческие качества. Даже если мы оставим в стороне религию, в любом случае людям приятней видеть молоко, нежели кровь. Именно поэтому люди чувствуют, что буддизм он вполне соотносится с тем, что они в реальной жизни переживают и воспринимают. И они чувствуют такой вдохновение идти дальше по этому пути, основанному на здравом смысле. Им нравится.
О. БЫЧКОВА: А у Вас есть какая-то собственность? Монах может иметь что-нибудь?
Г. ЛХАКДОР: Тут есть два момента, когда Вы следуете буддийскому учению. Один путь, которым мы идем для того, чтобы достичь счастья, в основном для самого себя. И на этом пути особо подчеркиваются необходимость отречения, отказа от чего бы то ни было. Но есть еще один путь, он боле высокий. И его цель помочь всем живым существам. Вы дарите свою жизнь всем существам. Все, что у Вас есть, Вы дарите это другим. Когда у Вас есть такое внутреннее ощущение, такое отношение к миру, то Вы можете быть богатым человеком, и Вы просто мысленно дарите все свое имущество, все свое богатство другим, посвящаете.
О. БЫЧКОВА: Ричард Гир, наверное, небедный человек.
Г. ЛХАКДОР: Конечно, он не бедный. Но есть очень много людей, которые обладают огромным материальным имуществом, но все равно они очень бедны духом.
О. БЫЧКОВА: Можно одновременно обладать большим имуществом и одновременно быть богатым духом? Это проблема, по-моему.
Г. ЛХАКДОР: Это возможно. Совершенно точно.
О. БЫЧКОВА: Нет противоречий.
Г. ЛХАКДОР: Я не вижу.
О. БЫЧКОВА: Почему?
Г. ЛХАКДОР: Потому что ты даришь свое имущество другим.
О. БЫЧКОВА: А если не даришь?
Г. ЛХАКДОР: Тогда вы не богаты духом. Тогда все, что у Вас есть – это тяжелый груз, который Вы тащите на себе.
О. БЫЧКОВА: А Ричарда Гира привезете в Россию?
Г. ЛХАКДОР: Мы считаем его визит важным, и вот по какой причине. Есть очень много молодых людей, которые предпочли бы послушать буддизм из его уст, нежели из уст пожилых лам. У нас есть такой опыт, он однажды выступал перед молодыми буддистами Монголии. Они его выступление очень запомнили, оно им очень понравилось.
О. БЫЧКОВА: Это как-то смешно немножко, нет?
Г. ЛХАКДОР: Смешного ничего нет, потому что если есть польза, необходимо следовать этим путем. Ну, и потом я добавлю, что он прекрасный оратор. Его выступления действительно прекрасны. Поэтому если об этом будут говорить и российские артисты и российские знаменитости, в этом тоже я не нахожу ничего смешного. Это замечательно.
О. БЫЧКОВА: Есть ли российские знаменитости, которых бы все знали ну хотя бы в России, как Ричарда Гира, и которые при этом были бы такими убежденными буддистами. Я не знаю таких.
Г. ЛХАКДОР: Я, к сожалению, многого не знаю.
ЮЛИЯ ЖИРОНКИНА: Вы имеете в виду Бориса Гребенщикова. Наши гости об этом не так много знают, но он действительно проявляет большой интерес к буддизму. И не так давно давал благотворительный концерт в Калмыкии для буддистов. И тоже это было воспринято, как визит Ричарда Гира в Монголию, с большим воодушевлением.
О. БЫЧКОВА: Но Ричард Гир не отдал свое имущество этим молодым монголам. Например, не смотря на все духовное богатство.
О. БЫЧКОВА: Но на самом деле он оказывает очень большую благотворительную помощь многим людям.
Н. РАБГЬЯЛ: Сегодня в мире очень много людей, которые не способны и не готовы ничем делиться. Ричард Гир, поскольку он является буддистом, и он старается практиковать буддизм, он действительно помогает многим людям. В частности известен его благотворительный проект помощи тибетским монастырям. Где он заботится о здравоохранении для тибетских монахов, обучающихся в монастырях. Поэтому он очень добр в этом смысле и щедр. Но, разумеется, мы не можем ждать совершенства от каждого из нас. На самом деле у него еще есть проект помощи больным СПИДом.
О. БЫЧКОВА: В России, может, и не нужны такие фигуры, потому что здесь есть просто свои родные буддисты.
Н. РАБГЬЯЛ: В магазинах у Вас продается много разных блюд. Много разной еды. Одному нравятся овощи, другому нравится мясо, может быть, Вам нравится мороженное. А мне нет. Поэтому если нравится молодому поколению Ричард Гир, почему нет.
О. БЫЧКОВА: Прекрасно. Спасибо большое. У нас время истекло, к сожалению, мы могли бы еще продолжать. Достопочтимый Геше Лхакдор, личный переводчик Далай-ламы и Наванг Рабгьял, представитель его Святейшества Далай-ламы в России, СНГ были с нами, спасибо большое Юлии Жиронкиной, директору фонда Сохраним Тибет за помощь в этом разговоре. Спасибо Вам. Приходите к нам еще.
Читайте: |
---|
Известные люди Тибета:
Буддийская монахиня Силиана Боса: Лама Сопа Ринпоче всегдВ Лагани проходит выставка священных буддийских реликвий. Там для жителей близлежащих районов Калмыкии и калмыков Астраханской области будет развернута выстав... |
17-й Кармапа о возвращении в Тибет: “Даже если придется ждВ Дхарамсале, где находится резиденция тибетского правительства в изгнании, многие убеждены, что 17-й Кармапа Оргьен Тринлей Дордже - это будущее тибетской по... |
Тибетский учитель Нубпа Ринпоче молится о благоденствии ЛаЕго миссия: путешествовать по миру, раскрывая всем желающим тайны буддизма. Имя Нубпа Ринпоче переводится с тибетского - «драгоценный на Западе»: когда он род... |
С неба спустились Будды: о визите Сакья Тризина Ринпоче вШаджин-лама Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче назвал визит Его Святейшества Сакья Тризин Ринпоче благоприятным знаком для Калмыкии. Пятидневная программа держателя ... |
Его Святейшество Сакья Тризин о себе и своих учителях21 мая 2010 года по приглашению Верховного ламы Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче в Россию прибывает 41-й патриарх школы Сакья Его Святейшество Сакья Тризин. Глава ... |